Российская экономика в 2025 году: снижение запасов прочности и риски от черных лебедей

В 2025 году российская экономика формально завершает период на фоне роста, который по итогам года составит около 1%. Однако эта оценка не полностью отражает общее положение дел. В течение года динамика ВВП больше напоминала стагнацию, а к концу периода стали заметны структурные ограничения и уменьшение запасов устойчивости.

Высокочастотные индикаторы экономической активности в октябре указывают на нестабильность ситуации. С одной стороны, коррекция ВВП остановилась: в первом квартале наблюдалось снижение на 0,3%, во втором — нулевой рост, в третьем — прирост на 0,1% с учетом сезонных факторов. Агрегатный показатель экономической активности, включающий добавленную стоимость в сельском хозяйстве, промышленности, строительстве, транспорте, торговле и платных услугах, демонстрирует заметный рост в сентябре-октябре, в основном за счет промышленности и транспорта.

С другой стороны, в промышленности прирост сосредоточен в отраслях, связанных с обороной, а также частично в добывающих производствах и нефтепереработке. В транспорте пока происходит лишь восстановление после предыдущего спада. Сезонно скорректированный индекс PMI S&P Global для обрабатывающих отраслей в ноябре оставался в отрицательной зоне ниже 50 пунктов. Такой продолжительный период негативных значений не имел прецедентов со времен пандемии COVID-19, хотя и уступает по глубине тем показателям.

Индекс бизнес-климата Банка России в течение 2025 года снижался и к концу года приблизился к уровню 2–2,5 пункта. Исторически такой уровень соответствовал периодам стагнации или близкой к нулю динамике производства в последующих кварталах. Оценки предприятий оставались отрицательными, что свидетельствует о слабости спроса.

Разрыв между доходами населения и объемами производства стал ярким примером структурного дисбаланса в 2025 году. Реальные доходы населения за январь–сентябрь выросли на 9,2%, в то время как ВВП увеличился примерно на 1%, а гражданские сектора экономики стагнировали. Рост потребления поддерживал экономику, но все меньше опирался на повышение производительности.

Макрофинансовая политика в третьем квартале 2025 года приобрела дестимулирующий характер: она сочетает отрицательный бюджетный эффект с чистым изъятием доходов через фискальные каналы и высокую ключевую ставку. Если эта тенденция сохранится за пределами сезонных колебаний и перейдет в 2026 год, то резкое замедление роста станет вероятным.

По соотношению монетарных условий, включая реальную ключевую ставку и индекс реального эффективного обменного курса, российская экономика в октябре закрепилась в зоне растущего эффективного курса и высокой реальной ставки. Это сочетание эффективно подавляет инфляцию, но сдерживает инвестиции как за счет собственных, так и заемных средств, а также частично влияет на текущую деятельность, ограничивая рост.

В третьем квартале инвестиции в основной капитал продолжили снижаться: с учетом сезонности динамика составила плюс 2,9% в первом квартале, минус 3,7% во втором и минус 1,7% в третьем. Таким образом, кризис в инвестиционной сфере перешел в явную фазу; при этом по физическим объемам инвестиций, выраженным в единицах оборудования и объемах строительства, ситуация, вероятно, еще хуже, поскольку цены на инвестиционные товары растут.

Во второй половине года усилилось давление от внешних доходов. Цена российской нефти марки Urals в некоторые периоды падала до 30–35 долларов за баррель, а дисконт к мировым эталонам расширялся до 25–30 долларов за баррель. Это отразилось на бюджете: нефтегазовые доходы по итогам года сократились примерно на четверть по сравнению с 2024 годом, а рост поступлений обеспечивали в основном ненефтегазовые налоги, в частности НДС.

Фонд национального благосостояния оставался основным источником стабилизации, но его ликвидная часть к концу 2025 года уменьшилась до около 4 трлн рублей, в то время как в начале 2022 года она превышала 8 трлн рублей.

Изменения в ключевых макропоказателях повлияли на консенсус-прогнозы аналитиков: медианная оценка роста ВВП в 2025 году снизилась почти вдвое — с 1,6% в феврале до около 0,9% в декабре, в то время как ожидания по дефициту бюджета ухудшились — с 1% ВВП до почти 3% ВВП. Высокая ставка и санкции замедлили экономику. Для 2026 года ожидается сложный период из-за повышения налогов, дефицитного бюджета и высокой средней ключевой ставки в 14,3%, с рисками недобор доходов и дефицита свыше 5 трлн рублей.

В итоге экономика подходит к 2026 году без признаков острого кризиса, но с уменьшившимся запасом устойчивости. Консенсус-прогнозы предполагают рост около 1%, который будет зависеть от бюджетных решений и внешней конъюнктуры. Основной риск — повышенная уязвимость к шокам. При сужающейся структуре роста, ухудшающихся инвестициях и ограниченной финансовой подушке даже умеренные внешние или внутренние события, известные как черные лебеди, могут вызвать более быстрый и сильный эффект, чем ранее.