Развитие цифровых технологий в органах государственной власти России в 2025 году

Интерес к этим процессам трудно выразить наглядно: серверы центров обработки данных функционируют одинаково, независимо от характера выполняемых задач. Тем не менее 2025 год предоставил множество индикаторов, подтверждающих необходимость внимания к ним. Другие методы анализа внутренней структуры подобных систем практически отсутствуют: информационная политика государственных органов ужесточается, секторов, закрытых от общественного внимания, становится больше, а неформальные контакты теряют ценность — либо из-за ограничений на обсуждение тем, либо из-за неполного понимания механизмов работы.

Несмотря на это, импульс по цифровизации государственного управления, инициированный в Федеральной налоговой службе под руководством нынешнего премьер-министра и развитый его командой совместно с цифровым вице-премьером Дмитрием Григоренко в Белом доме, а также переданный в Государственную Думу и администрацию президента, охватил сферу государственных финансов (электронный бюджет, Федеральное казначейство, Банк России). Процесс расширился на губернаторский аппарат, региональные органы, пограничный контроль, муниципалитеты, надзорные функции, промышленность, логистику, здравоохранение и социальное обеспечение. В 2025 году этот цикл замкнулся, многократно отражаясь от внутренних барьеров, и затронул весь аппарат исполнительной власти, а также смежные ветви — политическую, судебную и финансовую.

Первым сигналом стал закон о цифровых платформах, принятый в 2025 году (в том числе касающийся маркетплейсов): они оказались наиболее адаптированными к интеграции с системами Белого дома. Отрасль формировалась в последние десять лет, и ее подходы совпадают с методами работы исполнительной власти.

Однако цифровизация государственного контура не ограничилась маркетплейсами. Она затрагивает все области — от государственной информационной системы "Промышленность" Министерства промышленности и торговли, которая все глубже интегрируется в обмен данными о качестве и объемах товаров, произведенных и ввезенных в Россию, до информационной системы Россельхознадзора, где искусственный интеллект ежедневно сравнивает объемы оптовых партий молока с поступлениями молочных продуктов в розницу от предприятий. В Росреестре снимаются ограничения для передачи контроля за земельным оборотом беспилотным системам. Эта система многогранна и сложна: несмотря на наличие у правительства государственной информационной системы учета всех ГИС и законопроекта об их иерархии, в 2025 году под контролем Белого дома и Министерства цифрового развития функционировали информационные системы без формального оператора. Процесс развивается стремительно, и формализация иногда отстает.

В экономике события обычно имеют причины, ресурсы и цели, хотя в традиционных терминах трудно понять источники такой активности. Инвестиции и промышленное производство, от которых Банк России ожидал увеличения предложения для борьбы с инфляцией, после исключения секторов, задействованных в военном государственном заказе, демонстрируют скорее стагнацию, чем рост. Технологический суверенитет остается перспективой будущего, а не настоящего. Агропромышленный комплекс на фоне устойчивого рубля и ограниченного доступа к западным технологиям теряет эффективность. Экологические инициативы также сталкиваются с трудностями.

Когда организм ограничен в ресурсах для усиления (снижение экспортных доходов и замедление роста), чтобы выжить в сложной среде, он вынужден оптимизировать мышление, экономить ресурсы, повышать скорость реакции, улучшать прогнозирование и планирование — короче, становиться эффективнее. Именно этим, судя по всему, занимаются наиболее технологичные подразделения российской власти.

Внутренние дискуссии касаются возможных исходов. При текущем бюджетном дефиците в России мог бы разразиться кризис, если бы не государственная автоматизированная система "Управление", интегрированная с электронным бюджетом и прогнозирующая риски неисполнения мероприятий с точностью 96 процентов. Насколько эти сигналы влияют на исполнителей — от глав регионов через дашборд губернатора до заместителей руководителей служб, где зоны ответственности меняют цвет с зеленого на желтый и красный без лишней тревоги? Не остановились бы строительные и промышленные проекты без системы казначейских платежей, связанной с электронным бюджетом? Не заполонил бы рынок контрафактом из Азии без создаваемой системы прослеживаемости товарных потоков в рамках плана по легализации экономики? Сможет ли сжатие серого импорта стимулировать вторую волну импортозамещения с развитием отечественных технологий, и хватит ли на это средств?

Ответов пока нет. Но процесс заслуживает внимания, и мы продолжаем его отслеживать.